Скажите: сколько может биться сердце, в котором нет крови? Сколько могут литься слезы из мёртвых глаз? Сколько может ждать человек, если даже Надежда умерла? Ответ на эти вопросы один, одно единственное слово: вечность. Человек не разбирает времени суток, потому что времени уже давно нет. Нет холода, тепла, радости и боли – это все лишь несуществующие слова и чувства, придуманные ей самой и забытые когда-то давно. Отчаявшаяся душа забывала состояние вещей, которые потеряли значение. Она, ненужная никому, зажигала свечи и молила бога. Карты мелькали в руках. Она старалась получить хоть какую-то призрачную надежду, надежду на необходимость дыхания. Но богам не было дела до этой умирающей песчинки, ведь были сотни других, что несли им дары и жертвы. А карты мило шутили над ней, говоря - « надейся!» и тихо добавляя – « ничего не будет...». Каждую ночь она теряла дыхание, но словно в проклятие, каждое утро первый луч восходящего солнца заставлял её сердце биться. Душа оставалась в пустоте, а у пустоты нет границ, там даже смерть не имеет своего значения, но она не могла даже умереть. Каждый день она ждала единственного звонка, слова, взгляда, жеста – какая разница, во что завернуть своё сердце... Но приходили лишь серые тени с потухшими глазами... они просили... и вновь скрещивались руки, губы шептали запрещенные речи, потом придется платить... ей, но какая разница? Ничего ценного нет, теперь нет... Была лишь одна мечта, ведь смерть уже рядом, ты прав я доиграюсь, погибнуть, спасая тебя. Не во славу Бога, что с того, что я – свет, во славу твою, и пусть ты не знаешь этого, для меня такой конец будет лучшей наградой. Она верила: лучше миг счастья, а ведь счастье видеть, что ему ничего не угрожает, чем вечность в тишине. Тишина стала её адом, постепенно сводя с ума. Было лишь странное чувство осталось немного совсем немного времени, а что потом? Но разве это имеет значение? Она сбегала в сверкающие улицы, следя за его путешествиями от одного горящего окна к другому ещё не зажженному, он никогда не замечал её. Ведь в тени не заметишь заплаканных глаз. А днем она всегда улыбалась, ведь мне не больно, слышишь, не больно... словно незримый ангел-хранитель, подобно дуновению ветра скользила она по холодным крышам. Она просто хотела быть полезной, разве это преступление, господи, Агла, Аглаида, неужели ты забыла про неё... но она не просила ни помощи, ни защиты, прячась в скользящих бликах лунного света. Она знала, как бы горько это не звучало, скоро можно будет отдать долг. А ведь, наверное, он и не помнит, а может, и не знает: сколько раз он её спасал. Этот вечер ничем не отличался от других, может, только мир был на полтона ярче, позволяя насладиться своей тихой красотой. Чуть прохладная весна, чуть горьковатый ветер, чуть сонные фонари – все скинуло с себя завесу. Сегодня бы подойти и сказать правду. Но она лишь молча стояла в дали, завороженная бликами звезд в его глазах. Сегодня... он гулял по ночному городу, словно предчувствуя грядущие, они прощались с миром. Появившиеся из неоткуда алые тени не стала чем-то неожиданным, словно они вечно были здесь и просто не имели возможности быть где-то в ином месте. Только они не имели право на этот ход, они не имели права даже попробовать нанести удар, так решила она. Мало кто бы рискнул выйти против предводителей темных легионов, но разве для любви существуют ограничения? А тогда какая разница? Любовь высшая сила. Без страха она вступала на его путь, принимая боль как должное. Ведь человек слабее демона, бежать бесполезно, сражаться бесполезно. Ну же убегай отсюда, почему он все ещё здесь. Значит... но она уже давно не человек, есть только тело не способное выдержать света господнего, разрывающего тьму и человеческую плоть, а что вы понимали под стигматами? Кто вам сказал, что для любви есть запреты? Разве может существовать смерть для влюбленного? Агла, приглядись, защити её? Но влюбленный и сам бог и пусти только на миг. Снова скрещивались руки в запретную символику истинного света. На землю сверкая падали осколки кровавых молитв. Подходите. И они подошли, чтобы умереть в миг касания, все имеет оборотную сторону, но для света пространство едино. Пусть демона не так просто убить, но ведь его всегда можно изгнать. А это был единственный способ, но... Какая разница? Вот и всё, каждый кто хочет спасти должен быть готов к смерти. Вот он реальный мир: ледяная ночь, пустые глазницы окон, мокрый асфальт, разорванная плоть, его испуганный вид и кристальная чистота церковного звона, словно там наверху ждали возвращения ангела. А тело, её бренное тело падало на голую землю, вот она плата за попытку стать равной Богу. В этот миг не было ничего: ветер испуганно приник к земле, лучи звезд застыли в неверном искривление, он в оцепенение молчал... неизменной осталась Любовь, она укрывала погибающую душу, она освещала ей путь куда-то далеко, она превратила в крик неслышимый шепот: « прости за дерзость». Она больше не открыло глаз....
