В Бутырку Филипп попал случайно...
А как тут скажешь иначе, если ты ничего ни у кого не крал, никого не убил, не снасильничал, а просто сидел себе спокохонько, уютно дремля на геморроидальном узле меж плотных ягодиц Октавиана Добробабы — гагаузского фермера из солнечной Молдовы...
Но тихое счастье, как известно не бывает вечным, и подобно Мастеру, предвидевшему, что рано или поздно он покинет свой подвал, Филипп, с самого утра почувствовал неладное.
Сначала запахло кислым.
«Проснулся» — подумал Филипп.
Стало прохладно, а спустя секунду запахло жженым табаком. Затем сверху крякнули, и повалило, да так густо, что Филипп, очнувшись от прострации, едва успел поплотнее вмяться в спасительный узел.
«Вот, сейчас начнется» — пронеслось в голове у Филиппа.
И действительно, началось...
Большущая, волосатая пятерня, прикрытая скомканной газетой, смачно, с вывертом вытерла нечистоты, галантно обойдя кожаную виноградину, и быстро исчезла в небе.
«Хорошо, что не муслик, а то бы смыло, в тартарары»- обрадовался, позволив себе пошутить Филипп.
Тряхнуло.
«Это он на ноги поднялся, сейчас штаны наденет и все, секс драгс, рок-н-ролл»- с наслаждением представил Фил.
Не тут-то было.
Жуткий, прокуренный до желтизны палец с заскорузлым ногтем, вдруг с дьявольской проворностью и математическим расчетом прижал виноградину к трусам и начал неистово мять, почесывая ее со всех сторон о бугристый шов.
Филипп заплакал.
Не от боли, хотя перед глазами все качалось и его маленькая детская головенка болталась из стороны в сторону подобно языку огромного колокола, попеременно ударяясь с безумной силой о плотно сведенные ягодицы, плакал Филипп от обиды, что так бесславно закончил свой едва начавшийся Путь.
Но ничего. Отпустило.